Неофиты в деревне. Часть 1

Неофиты в деревне

Продолжение

Мы обещали продолжение нашей предидущей публикации – вот оно: коль на мерине закончили, то тему разовьём и дальше. За период стояния на мякине, яйцах, соломе, овсе и сене мерин поправился до неприличия и, в конце концов, превратился в шар с копытами. Такой лошади я не видел ни до, ни после никогда в жизни, как не видел и мой друг тувинец, всю жизнь, за редкими моментами исполнения интернационального и других долгов перед государством, занимавшийся лошадьми и заехавший на минутку дать совет по ведению хозяйства. Увидев мерина, он впал на полчаса вместе со своей женой в транс, после чего даже не пообедав, уехал, пожелав на прощание удачи. Т.к. в сельском хозяйстве есть и не очень приятные обязанности, в частности по обеспечению домашних свининкой, то после первого же исполнения этой обязанности я, в глазах жены и дочери, по моим наблюдениям, превратился в записного живодёра, а свининку есть они отказались категорически. По этой причине рацион обнаглевшей скотине сократить не представлялось возможным, т.к. при робких попытках всё - таки его урезать, в глазах жены я стал замечать, что её начали терзать смутные сомнения, правильно ли она определилась с отцом наших общих детей. Наглой скотине это и надо было, а если учесть, что сын любит кусковой сахар, а мерин по странному стечению обстоятельств любил его не меньше, то сахар в доме стал изчезать не то, что по часам, а минутам и даже секундам. По причине диаметра живого шара с копытами, поместить последний в меж оглобельное пространство телеги не представлялось возможным, ездить верхом было страшно из-за полного отсутствия опыта и мерин был оставлен в покое. Выхода из создавшегося положения не было и оставалось ждать, когда проснуться спящие гены славных предков, передвигавшихся по Руси не только гуляй-городом, но и верхом на конях на весьма далёкие расстояния.

Наступивший день не обещал никаких потрясений, к одиннадцати часам утра столбик термометра уверенно занял в тени отметку в 38 градусов и медленно завоёвывал очередные позиции. После двенадцати деревня от жары словно вымерла и спокойно пообедав в прохладе деревянного дома, я приготовился вздремнуть часик другой, но как только начал впадать в сладкую дремоту, гены наконец проснулись и потребовали немедленных действий. Прислушавшись некоторое время к проснувшимся генам и поняв, что действовать надо прямо сейчас, так и поступил. Выйдя из прохлады дома, я немедленно попал в одуряющую жару, раскалённый воздух стал осязаемым, обжигал, плавил, вышибал все мысли и желания. Полыхающий жаром диск Солнца безучастно висел в бледно-голубом небе, над горами колыхалось знойное марево и заставляло вспомнить зиму с её снежком и морозцем. Ни во дворе, ни на улице не было заметно никакого движения, куры, гуси и даже воробьи, всё и вся, попрятались от зноя, а мерин блаженно посапывал в прохладе своего закутка. Взнуздав свою жертву, вытащил её на свет Божий, где и приторочил при помощи всевозможных приспособлений и ухищрений седло ему на спину с помощью сына, весьма заинтересованного происходящим. После чего мерин был подведен к лестнице, с которой я и плюхнулся в седло, т.к. стременами пользоваться было безполезно по причине сползания седла с шарика, после чего мы выкатились за ворота. Мерин тут же начал ходить кругами около родимых ворот, совершенно не желая никуда уходить, правда, он иногда произвольно менял направление движения. Через полчаса конвульсивных перемещений, несмотря на полуденный зной, появились сочувствующие и просто наблюдатели. Довольно быстро поняв, что сенсаций не будет, они поплелись досматривать полуденные сны. Через три с половиной часа круговых движений перед родимыми воротами мерин начал проявлять некоторое беспокойство, надо полагать по причине того, что вспомнил о яйцах и овсе, и попытался прорваться через закрытые ворота. Нечастное четырёхногое не учло, что гены то у меня проснулись и после попадания в седло весь страх пропал и с того времени до сих пор я себя чувствую в седле так, как будто в нём родился, т.е. как в родном доме. В безвыходном положении мерин вспомнил о травке на бережку, где прохладными утрами он и пасся на верёвочке, и поплёлся туда, но и там бедняга желаемого результата не достиг и был вынужден, подчиняясь воле хозяина, потрусить в прохладу соснового бора, благо до него было метров триста, где и был ценой неимоверных усилий приведен в состояние послушания и после почти восьми часов в седле я вернулся к вечерней дойке, а мерин без единого удара понял, кто на ком и почему будет отныне ездить. Занятие это мне очень понравилось, а проснувшиеся гены просто толкали в седло и через две недели усиленных тренировок мерин вернулся в первобытное состояние, а я освоил премудрости верховой езды. При этом проявились все надёжно скрытые достоинства лошадки: мерин никогда и ни на какой дороге не спотыкался, любил работать и никогда не делал попыток сбросить меня с седла. Гены не успокаивались и мы с Орликом, так звали мерина, полное имя Орёл с приставкой Горный, носились по долам и весям, и даже задавили пару-тройку деревенских кур, однако к исходу месяца я понял, что мне не хватает скорости и резвости Орла Горного, а с учётом того, что несколько ранее мы поняли, что ждать жеребят от мерина такое же пустое времяпровождение, как ждать от козла молока, судьба Орлика была решена и мне понадобились более резвые лошади, что в последующем и воплотилось в действительность.

Однако в деревне мы занимаемся не только личным подворьем, но кое-что наблюдаем и для себя уясняем, поэтому, то, что изложено – присказка, а сказочка, вот она:

• во-первых, в нынешнем состоянии села, по нашим наблюдениям, виноваты руководители, прежние и нынешние, сельхозпредприятий, совместно с членами правлений, а так же местечковая администрация, в период «большого хапка», разорившие и до сих пор разоряющие, при попустительстве управленчески безграмотных работников, сельхозпредприятия для обогащения себя любимых. В итоге, достаточно жизнеспособные некогда предприятия превратились в «кооперативы» численностью 30-70 человек для обслуживания своекорыстных интересов своих же разорителей. На территории десяти районов и одной республики нам известно не более 5-6 руководителей не ставших на путь разорения руководимых предприятий, но, несмотря на «возрождение села», они на работе бьются, как рыба об лёд, наживая инфаркты. Пример симбиоза руководителей с/х предприятий и администрации: недавно по ТВ сообщили, что в Хабаровский, если не изменяет память, край завезли будущих бурёнок аж из Австралии и стали ждать, когда они после отёла начнут давать 10-15 (!!!!!) литров молочка. Бурёнки, как и следовало ожидать, стали дохнуть от перемены условий своего обитания, а договор поставки, тоже, как и планировалось, был составлен так, что поставщик из Австралии за это не нёс никакой ответственности. С/х предприятия понесли убытки, а кое-кто получил, есть основания полагать, прибыли. Это тем более так, потому что наша бурёнка, размером чуть больше козы, даёт 30-35 литров молока, но вот везти из Австралии её не надо. В нормальном бы государстве руководителям с/х предприятий и администраторам за такую «деятельность» «навесили срока» с конфискацией, а в нынешнем даже и не почухались;

• во-вторых, во многих случаях сами работники сельхозпредприятий руководствуясь теми же настроениями «большого хапка», размечтались о самостоятельной жизни не имея и малейшего понятия, сколько и каких усилий надо приложить для этого. При первой возможности они постарались получить свой пай и выдавить, в полном смысле этого слова, компетентных руководителей из колхозов и совхозов, в результате пай продан за безценок, предприятие обанкрочено, безработные, теперь уже бывшие его члены, сельские мечтатели, сосут собственную лапу, тоже в полном смысле данного выражения;

• в-третьих, нынешние кооперативы, обслуживающие интересы своих как бы хозяев, а так же «крестьянские хозяйства» по указанным причинам в грамотных специалистах не нуждаются, молодых специалистов в силу своей немощи и анемии пригласить не в состоянии, платить достойную зарплату неспособны по определению (знаем одно «хозяйство», где за день работы на телятнике платили ОДИН рубль и второе, где за день работы на току платили ВОСЕМЬДЕСЯТ КОПЕЕК – работающие за такую «зарплату» воровали всё и вся денно и нощно круглыми сутками даже и в праздники) - это к вопросу о потребности в компетентных специалистах в сельском хозяйстве и их перспективах;

• в-четвёртых, подавляющее число таких «руководителей» живут сегодняшним днём, страдают синдромом хватательного рефлекса и поднять сельское хозяйство уже не способны по определению, т.к. заняты постройкой личных автозаправок, магазинов и т.д. за счёт обдирания работающих пока это возможно;

• в-пятых, для того, чтобы «поднять» сельское хозяйство необходимо создавать государственные широкопрофильные предприятия и возглавлять их обязаны граждане соответствующих нравственных, моральных и управленческих качеств, а не нынешние рвачи. Короче, нужны новые «двадцатипятитысячники», да где ж их взять, если для этого, как минимум, нужна концепция построения государственности понятная всеми и долговременная государственная же плановая политика по сельскому хозяйству, а не бормотание министра об «успехах», которых нет (Концепция есть аж с 1995 года, одобрена ГД и рекомендована к изучению и внедрению, но неравдивыми управленцами всех уровней своекорыстно замалчивается);

• в-шестых, с учётом изложенного, мотивация к добросовестному труду на селе, и не только, отсутствует напрочь, поэтому ждать скорых изменений представляется очевидной глупостью;

• в-седьмых, если к сказанному добавить дизпаритет цен между продукцией сельского хозяйства и промышленности, отсутствие госзаказа, положение с энергоносителями, старение сельского населения, утрату навыков крестьянского труда и т.д., то картина прояснится окончательно;

• в - восьмых, если знать, что пребывающие в село т.н. молодые специалисты к сельскому труду не готовы, больше восьми часов в день работать не способны по определению, требуют двух выходных в неделю независимо от положения на предприятии, с людьми работать не умеют, Земли не чувствуют, скотины бояться, то...

• в-девятых, дальше и так всё поймёте сами...

Может показаться, что мы - злобствующие пессимисты, но это не так: на многие вещи полезно смотреть без розовых очков и знать истинное состояние дел, только потому, что, когда положение в результате целенаправленных усилий начинает улучшаться, есть повод для радости; но быть безответственным оптимистом, верящим наглой болтовне горе - управленцев и демагогов, которого жизнь с завидным постоянством суёт фейсом в навоз, в результате чего он ломается и превращается в нытика, портящего жизнь не только себе, но и всем окружающим, намного хуже.

Продолжение следует...